Сегодня мы предлагаем несколько историй о другой – теневой – стороне предпринимательства в те давние времена. Чтобы уравновесить, скажем так, картинку. А там – взятки чиновникам, финансовые махинации, фальшивомонетничество и разбойники с большой дороги.

 

Криминальное влияние ссыльных

Известный сибирский публицист тех лет Николай Ядринцев утверждал, что в XIX столетии обычным явлением для сибирского общества считалось, когда каторжные и ссыльные становились «учителями, няньками, гувернерами, капиталистами, местной интеллигенцией и даже самими властями, например волостными писарями». Местное общество, «заражалось влиянием преступников».

 

«Ссыльные научили сибирское крестьянство страсти к промыслу фальшивыми билетами; здесь существовал целый воровской промысел срезывания чаев [чаерезами называли разбойников, которые на трактах грабили чайные обозы – «Капиталист»], в котором нередко участвуют сами купцы…», - писал Ядринцев в своем самом известном произведении «Сибирь как колония», которое вышло в 1882 году в Санкт-Петербурге.

 

Другой очевидец той эпохи А. Литовцын в статье «Сибирские нравы и преступления», опубликованной в 1909 году в еженедельном журнале «Сибирские вопросы» (№43), делится своим наблюдением: «Многие иркутяне объясняли быстрый рост богатств следующей поговоркой: «Или много золота намыл, или же купца убил». Иногда верили еще в третий способ: фальшивые бумажки делает…».

 

Действительно печать фальшивых ассигнаций представлялась определенной прослойке сибиряков наиболее прибыльным и безопасным способом накопления первого капитала. Образ купца или богатого обывателя, сделавшего себе состояние на подделке ассигнаций или чеканке фальшивых монет, нашел свое отображение даже в народном фольклоре.

 

Немало про фальшивомонетничество писали в ту пору. Вот некоторые статьи на эту тему, опубликованные в иркутской прессе: «Легкая нажива» (еженедельная газета «Сибирь», 1885 г., № 44), «Грех попутал» (газета «Сибирская заря», 1908 г., № 217), «Случай с генерал-губернатором» (ежедневная газета «Голос Сибири», 1911 г., № 72).

Улицы воров и грабителей

В тот период истории России активность криминальных элементов и реакция на них сил правопорядка только росли. Например, с 1885-го по 1898 год число осужденных судами увеличилось на 12%, а с 1899-го по 1908-й – уже на 66%, то есть более чем в половину. К 1913 году в Российской империи на 159 млн человек населения приходилось 3,5 миллиона зарегистрированных преступлений.

 

На бескрайних просторах Восточной Сибири при минимальной плотности населения и фактическом отсутствии крупных промышленных центров уровень уголовной преступности значительно превышал средние показатели по стране. Что усугублялось наличием здесь каторги и ссылки, которую прекратили только в 1901 году. 

 

В XIX веке, особенно в начале, ситуация с криминалом в Иркутске и окрестностях находилась действительно на критическом уровне. И опасность встретиться на улицах города с ворами, грабителями и убийцами была вполне реальной.

 

С 1820-х годов окрестности Иркутска наводнили вооруженные шайки беглых каторжан и крепостных крестьян. Их основным притоном была Верхоленская гора на берегу Ангары, в устье реки Топки, поросшая дремучим лесом. Там устраивались засады на крестьян и городских обывателей. Многие купеческие обозы подвергались разграблению, при этом всех, кто оказывал сопротивление бандитам, убивали.

 

С началом 1840-х большинство случаев, связанных с криминалом, являлись производными от «золотой лихорадки», которая накрыла наш регион на добрых два десятка лет.

Жажда наживы любой ценой

По мнению исследователей, очень часто первопричиной многих криминальных трендов являлась жажда наживы со стороны нечистых на руку купцов. В то же самое время сибирский обыватель винил в криминализации общества не купцов, а местных чиновников.

 

Интересно, что число краж из года в год увеличивалось. Но к взяткам и финансовым махинациям, если дело касалось обмана и афер, направленных не против частного лица, а против казны или губернской администрации, обыватели в Сибири относились примиренчески. В таких ситуациях чиновники рассматривались в качестве разменной монеты или средства для достижения определенных коммерческих целей.

 

Рассмотрим несколько эпизодов, когда махинации местных купцов переплетались, в том числе, и с интересами чиновников.

 

1. Исследователь позапрошлого века и революционер Дмитрий Голенищев-Кутузов распределил кражи по группам в зависимости от числа участников и установил: «В Иркутске преобладают шайки воров». По мнению автора, «наличность воровских шаек подтверждалась еще и тем обстоятельством, что сплошь да рядом полиция находила краденые вещи уже в третьих руках, у скупщиков краденого» (статья «Уголовщина сибирских городов», Д. Илимский, «Голос Сибири», 1912 г., №324).

 

2. Тот же Николай Ядринцев писал, что грабежами на тракте занимались лица из интеллигенции, имевшие свои дома и магазины.

 

3. Нередко капиталы прирастали путем обмана, а иногда и почти неприкрытого грабежа коренных жителей региона, так называемых инородцев. Купцы обменивали ценную пушнину на водку, спирт, порох и безделушки. Обмен был совершенно не адекватным, ибо охотники-промысловики не представляли истинной ценности мехов, рыбы и т.д.  

 

«Главная торговля между инородцами и русскими проводится ночью во дворах последних с наглухо закрытыми воротами, и при этом во время торга, которому предшествует угощение, инородцев обвешивают и обсчитывают», - писал Александр Дунин-Горкавич в книге «Тобольский Север. Общий обзор страны, ее естественных богатств и промышленной деятельности населения» (издание СПб, 1904 г.).

 

4. В конце XIX века на всю страну прогремело заказное судебное дело торгового дома братьев Бутиных. Суть дела: представители одной финансовой группировки решили уничтожить купца первой гильдии, мецената и гласного иркутской городской думы Михаила Бутина, используя при этом судей и государственных служащих Главного управления Восточной Сибири. Все чиновники, участвовавшие в этом деле, были проплачены взятками, суммы которых указывались в местной прессе.

Предприимчивые ссыльные с Кавказа

Отдельную группу в восточносибирском криминальном мире представляли выходцы с Кавказа. Они были замкнуты, тесно связаны друг с другом по этническому принципу и очень жестоки в организации преступного сообщества. Никогда в свой мир не допускали чужаков.

 

Большая часть полицейских чиновников, сталкиваясь с выходцами с Кавказа, предпочитала либо не замечать их преступной деятельности, либо сотрудничать на взаимовыгодной основе. Об этом наглядно свидетельствовало поведение жандармов, принимавших при задержании кавказцев беспрецедентные меры безопасности.

 

В декабре 1913 года была выявлена преступная связь более чем 330 кавказцев, проживавших в Иркутске, с полицией. Материальной основой такой связи был сбыт фальшивых ассигнаций.

 

Обитало это сообщество в частных домах на улице 6-й Солдатской (ныне – ул. Литвинова). Далее было обоснованно доказано, что эта этническая группа, кроме наживы, активно занималась тайной политической деятельностью и, используя идеи анархизма, вынашивала планы создания Забайкальской автономии. Под эту псевдоцель кавказцы активно выпрашивали деньги во всех сословиях Иркутска.

 

По мнению жандармских офицеров, кавказцами, сосланными в Сибирь за уголовные преступления, был создан настоящий преступный синдикат, который приносил немалую прибыль от изготовления фальшивых ассигнаций.

 

Вот что писалось в отчете жандармов: «При такой серьезной и обдуманной организации и предварительном разделении преступного умысла на отдельные составные части … крайней конспиративности, которою члены организации обставляли свою преступную деятельность … трудно рассчитывать на возможность изобличить грабителей» (Государственный архив Иркутской области, ф. 600. О. 1. Д. 757).

Фальшивые ассигнации как семейный бизнес

По словам еще одного исследователя начала ХХ века Аполлона Ордынского, «в Сибири было много состоятельных семейств, главы которых нажили состояние подделкой и сбытом фальшивых ассигнаций».

 

По мнению автора, «нигде подделка монеты и особенно ассигнаций не была в таком ходу, как в Сибири» (А. Ордынский, «Забайкалье и монголо-буряты буддисты», журнал «Сибирский наблюдатель», 1902 г., № 7). Этому способствовали низкая грамотность населения, большое количество мастеров по изготовлению фальшивок и мнение в народе, что обмануть государство – это не плохо, а вполне себе нормально.

 

Фальшивые монеты, ассигнации и бланки паспортов псевдоанархисты из грузинской диаспоры продавали в кинотеатре «Декаданс» на Большой (ныне – «Художественный» на ул. Карла Маркса). Делали они это на скейтинг-ринге – имелась там площадка для катания на роликах – и в перерывах между сеансами. По оценке жандармов, только продажа фальшивых паспортов давала подпольный доход в 100 тысяч рублей в месяц.

 

Кстати, в связи с фальшивомонетчеством очень часто в полицейских отчетах по аналогичным делам фигурировала фамилия Каландаришвили – будущего красного командира времен Гражданской войны. Данный факт легко можно установить, если заглянуть в фонд № 600 ГАИО.

Наводчики ищут доверчивых граждан

Столь высокие криминальные прибыли привлекали в этот теневой бизнес и обычных обывателей – им предлагалось вложить в производство свои сбережения. То есть преступники порой получали доход, лишь используя устоявшееся в сибирском обществе мнение о феноменальной выгоде, обретаемой при изготовлении фальшивых денег.

 

Например, в начале XX столетия в Иркутске появилась и успешно действовала группа лиц, «носивших в своей среде название наводчиков, предлагавших доверчивым людям подобрать мастера, который за определенное вознаграждение снимает вполне годные для сбыта копии с кредитных билетов». Среди платных наводчиков очень часто встречались полицейские чины Иркутска.

 

Контролируя территории Восточной Сибири, преступные сообщества по изготовлению фальшивых ассигнаций активно распространяли свое влияние на другие регионы. По полицейской информации, преступления на территории края совершались организованными шайками, имеющими прочные связи с Верхнеудинском, Сретенском, Хабаровском, Маньчжурией, Благовещенском и другими пунктами.

 

Например, одной из банд кавказцев при содействии полицейского чиновника был организован налет на Верхоленск (ныне – село в Качугском районе). Группа из одиннадцати вооруженных преступников, ворвавшись в город, совершила нападение на уездное полицейское управление и уездное казначейство. Оставив после себя многочисленные жертвы, бандиты завладели 140 000 рублей, 1114 паспортами, четырьмя револьверами «Наган», шестью винтовками и беспрепятственно покинули город.

 

В начале ХХ века в преступной связи с фальшивомонетчиками была изобличена большая группа служащих иркутской полиции во главе с ее начальником – полицмейстером Николаем Андриановичем Барановым.

Дело «об ограблении крестьянки»

И в заключение в качестве иллюстрации приведем одно из уголовных дел начала XX века, сохранившее в архивах. Дело «об ограблении крестьянки Оёкской волости Прасковьи Поповой».

 

13 марта 1908 года гражданка Попова заявила полицейским чиновникам Иркутска о похищении у нее из дома 460 рублей. По версии потерпевшей, деньги были украдены ее постояльцем, неким Иваном Коровко, который воспользовался отсутствием хозяйки дома и вскрыл принадлежавший ей денежный ящик.

 

Вскоре мещанин Коровко был задержан помощником полицейского пристава 4-й части Гинне. В краже он сознался, однако факт взлома денежного ящика упорно отрицал. Со слов преступника, деньги им были получены совершенно другим способом.

 

Из материалов дела: «Узнав, что у Поповой есть деньги, он снял у нее квартиру и хорошо познакомившись, предложил ей заняться вместе подделкою кредитных бумажек, на что Попова согласилась и даже стала просить его о том. Был сделан пресс для оттиска фальшивых кредиток, в котором, по разъяснению Коровко, Поповой должны были вкладываться настоящие кредитки, от которых и получаются фальшивые. Пресс с деньгами должен был находиться несколько дней, и тогда только должны были получиться хорошие поддельные кредитки…

 

Попова сразу дала 460 руб. кредитками с тем, что бы столько же получилось поддельными. В момент вкладывания в пресс данные Поповой деньги Коровко спрятал в карман, а в пресс вложил простую бумагу…».

 

Решив проверить показания Ивана Коровко, полицейские устроили у Прасковьи Поповой обыск, в результате которого нашли в ее доме четыре поддельных трехрублевых кредитки и пресс с разными красками. Незадачливой фальшивомонетчице при этом не оставалось ничего другого, как подтвердить показания своего квартиросъемщика…

 

Владимир Титов

"Капиталист", иркутский журнал для предпринимателей № 1 (127) Апрель - Май 2024 года

• Число просмотров: 357