Кяхтинский договор, подписанный 21 октября 1727 года, закономерно считается документом, на два века определившим отношения между Российской империей и Китаем. Но главное — этот договор официально открыл ворота в Россию для ключевого ответвления Великого чайного пути — из Пекина через Кяхту и Иркутск — в центральные территории России и в Европу.

Договорились как следует

Главным действующим лицом в подготовке и заключении Кяхтинского договора с российской стороны являлся граф Савва Лукич Владиславич-Рагузинский. Родился он в 1669 году в городе Рагуза, откуда и его прозвище Рагузинский (ныне это город Дубровник в Хорватии) в семье бежавшего от турков Луки Владиславича, которого разные источники называют то босняком, то сербом.

В 1702 году Савва Лукич перебрался в Россию, проявил себя на военной и дипломатической службе и был удостоен графского титула, став основателем дворянской династии Владиславичей, потомки которой продолжали служить российским императорам.

По-видимому, Савва Лукич был действительно талантливым дипломатом, имел коммерческую жилку и умел грамотно вести деловые переговоры, зная сильные и слабые стороны своих оппонентов и добиваясь выгоды даже в самых затруднительных обстоятельствах. Составители словаря Брокгауза и Ефрона так писали в биографической справке о его деятельности в Китае: «Изворотливость мандаринов и двуличность богдыхана разбились об энергию и стойкость посла».

Кяхтинский договор или Кяхтинский Трактат (как он официально именовался) от 21 октября 1727 года открывался фразой о том, что стороны «для обновления и вящего утверждения мира, который прежде сего… между обеими империями заключен был… договорились как следует». Касался он не только торговли, но и включал некоторые другие важные положения. В частности, обе стороны обязались взаимно обеспечивать высылку нарушителей границы, установленной предшествующими российско-китайскими соглашениями и подкрепленной вновь.

Собственно на основании уже существовавших соглашений в том же 1727 году был основан Троицкосавский острог, а неподалеку от него торговая слобода Кяхта. Через три года по другую сторону границы возникло поселение Маймачен (по-китайски буквально — торговое поселение), которое стали называть «монгольской Кяхтой» (ныне — поселок Алтанбулаг).

Установление границы

Савва Лукич в составе двусторонней комиссии лично участвовал в осмотре границы, караульных пунктов, а в договор были внесены указания по межеванию и установке пограничных знаков. На тех участках, где вдоль границы имелись естественные межи вроде гор или рек, предполагалось именно их считать «маяками», не устанавливая искусственных.

Впоследствии это неоднократно вызывало пограничные споры. Например, из-за перемены русла реки естественный «маяк» оказывался не в том месте, где это первоначально оговаривалось, и границу приходилось согласовывать заново.

Что касается кочующего на пограничной территории коренного населения, то договором определялось, что «которые подлые люди воровски закочевали, завладев землями, и внутри юрты поставили» высылаются в свои прежние кочевья.

Урегулирование пограничных вопросов было самой сложной частью в процессе согласования текста договора, так как в 1727 году на российский трон вместо скончавшейся Екатерины I взошел малолетний Петр II, за которым стояли иные политические круги, намеревавшиеся пересмотреть прежние договоренности.

Обстановка была напряженной — вплоть до демонстрации вооружений, сосредоточенных близ границы. Савва Лукич даже опасался провала переговоров, но все-таки ему удалось добиться успеха, воспользовавшись внутренними разногласиями между представителями китайской стороны и заручившись личной поддержкой их главы. Тем более, это было важно потому, что в задачи Савве Лукичу вменялось рассматривать территориальное размежевание не просто само по себе, а именно как основу для расширения экономических связей. И графу было разрешено при необходимости идти на некоторые уступки.

 

Торговля свободная, но по правилам

За пунктами, посвященными государственной границе, в договоре следовали торговые установления, в соответствии с которыми между Россией и Китаем должна действовать свободная торговля, но «число купцов… не будет более двухсот человек, которые по каждых трех лет могут приходить единожды в Пекин». При этом они освобождались от пошлины.

Особо оговаривалось, что можно продавать и покупать любые товары, «кроме тех, которые указами обеих империй запрещены суть». Таким образом, уже на начальных этапах регулирования российско-китайской торговли поднимались вопросы пресечения нелегального товарооборота, и в этом тоже была немалая заслуга Саввы Лукича.

«Ради меншаго купечества» (то есть для мелких торговцев, не участвующих в караванных поставках) предписывалось построить при Нерчинске и Кяхте торговые дворы, куда мог прийти со своим товаром любой желающий. Но у тех, кто попытается вести торговлю за пределами оговоренных территорий, товары должны быть конфискованы в пользу государства.

Для совместной охраны и соблюдения порядка с обеих сторон устанавливалось равное количество военнослужащих.

 

Содержание русской миссии

Касался договор и вопросов духовного окормления российского представительства в Пекине. Для нужд дипломатов и купцов устроена была церковь, увеличено количество священников, которым разрешено постоянное проживание и «дастся им корм», то есть будет обеспечено содержание наравне с членами посольства. «Россиянам (да, это слово вовсе не ельцинский новояз, как часто считается, а вполне официальный термин в документах XVIII-XIX веков — прим. А.К.) не будет запрещено молиться… по закону своему».

Кроме того, китайская сторона давала согласие на содержание при миссии нескольких мальчиков для изучения языка, которые «когда выучатся по своей воле да возьмутся назад». Так усилиями Саввы Лукича был сделан вклад в превращение православной миссии в Пекине в образовательный центр, впоследствии сыгравший определенную роль в становлении российского востоковедения.

Наконец, поднимался вопрос о том, что для коммуникации между империями нужны печатные паспорта, регулировались процедуры документального оформления взаимного въезда и выезда.

Пересекать границу разрешалось только через Кяхту, но оговаривалось, что в случае «важного и великого дела» (что, конечно же, подразумевало не частный интерес, а наличие чрезвычайных полномочий) разрешался проезд и через другие пограничные пункты. Наказывать за нарушения при этом предполагалось «каждый своих».

Отдельным пунктом в договор было включено наказание для пограничных чиновников, затягивающих решение вопросов ради своих корыстных интересов.

Поворотный исторический момент

Фактически именно заключение Кяхтинского договора стало поворотным историческим моментом. До него товарооборот между Россией и Китаем можно характеризовать как нерегулярный и чрезвычайно затрудненный. После подписания договора транспортно-торговые пути Российской империи полноценно интегрировались в широко разветвленную сеть, которая известна под названием Великий чайный путь. Именно Кяхтинский договор открыл для легального развития новые направления через Сибирь и Дальний Восток на Аляску, через центральную Россию в страны Европы.

Кяхта стала ключевым торговым и таможенным центром в российско-китайской торговле и, в первую очередь, в торговле чайной, которая вместе с торговлей шелком со временем стала составлять до 60% китайского экспорта. Если европейские страны вели торговлю с Китаем морем, через южные порты, то поставки чая в Россию стали главным сухопутным направлением для экономики Поднебесной и велись именно через Кяхту.

Только в середине XIX века, после переноса таможни в Иркутск, Кяхта стала утрачивать свое лидерство. Но, тем не менее, торговля там продолжалась и до начала XX столетия. Торговые дома со всей России имели свои отделения в Кяхте — она стала распределительным пунктом, а чай — главным товаром. Его стремились включить в ассортимент хотя бы в ограниченных количествах даже предприниматели, ориентированные на совершенно другие отрасли, настолько чаеторговля была выгодной. А главное — она стимулировала производство мануфактурных товаров — меховых изделий, тканей и многого другого — тех, что российские торговцы везли в Поднебесную первоначально для менового торга, а с развитием экономических взаимоотношений — и в рамках более масштабных поставок.

Дорогой Саввы Лукича

Хотя история не любит сослагательное наклонение, но очевидно, что взаимоотношения России и Китая без заключения Кяхтинского договора могли бы быть совсем иными. Учет государственных и частных интересов, потребностей «большого» и «малого» купечества, регулирование правил въезда и ввоза товаров, обеспечение охраны пограничных торговых зон, обязательства по поддержке русской миссии в Пекине, ограничение бюрократической волокиты и другие аспекты соглашения в совокупности сформировали новое пространство деловой коммуникации, открыли новое стратегическое направление.

Усилиями российского посольства и лично Саввы Лукича была создана благоприятная среда для интенсивного и быстрого развития взаимовыгодного экономического сотрудничества России и Китая. В те годы был заложен фундамент того, что стало неотъемлемой частью российско-китайских отношений и не утрачивает свою актуальность вплоть до сегодняшнего дня.

Текст Кяхтинского договора, несмотря на столь почтенный его возраст, до сих пор может служить примером продуманного, взвешенного, всестороннего учета взаимных интересов сторон как в политическом, так и в предпринимательском отношении. А за текстом — множество расчетов и рисков, «подводных камней», которые не без труда удалось обойти. Как бы ни была велика историческая дистанция, современный российский чиновник или предприниматель, имеющий деловые контакты с Китаем, в определенном смысле продолжает идти по дороге, проложенной деятельностью Саввы Лукича Владиславича-Рагузинского.

Завершался договор сообщением, что «экземпляры печати преданы, всем пограничным жителям розданы, чтоб ведомо было о сем деле» 21 октября 1727 года, а «размен» — то есть официальное взаимное вручение подписанных экземпляров договора — с переводом текста на маньчжурский язык и латынь состоялся 14 июня 1728 года в Кяхте.

…По возвращении в Петербург Савва Лукич за заслуги был награжден орденом Святого Александра Невского, произведен в действительные статские советники и продолжил государственную службу в сфере российско-китайских дипломатических и торговых контактов.

Скончался граф в 1738 году в своем владении (ныне деревня Матокса в Ленинградской области). На памятнике, установленном в его честь в 2011 году в Шлиссельбурге, начертано «Сподвижник Петра I, патриот России и Серии».

 

___________________

При подготовке статьи использованы материалы и фото из открытых источников, а также —

• сборник договоров России с Китаем.

1689-1881 гг. СПб., 1889

• Субботин А.П. «Чай и чайная торговля

в России и других государствах», СПб.,1892

• «Сибирский торгово-промышленный

и справочный календарь на 1894 год»,

Томск, 1893

Андрей Кожухарь

"Капиталист", иркутский журнал для предпринимателей № 5 (98) Ноябрь - Декабрь 2017 года

• Число просмотров: 2070