Архив журнала «Капиталист»
Так это было
ЛУЧШИЕ МАСТЕРОВЫЕ ИРКУТСКОЙ ГУБЕРНИИ - ЗАКЛЮЧЕННЫЕ
Сегодня в нашей исторической рубрике еще одна интересная сторона жизни Иркутской губернии в старые времена. Многие из фактов, публикуемых ниже, около ста прошедших лет не предавались широкой огласке. Но без преувеличения - специально для читателей "Капиталиста"...
Как известно, в XVIII-XIX веках Иркутск процветал как торговый, купеческий город. Например, к середине XIX века торговых мест в Иркутске было больше, чем в Тобольске, Томске и Тюмени вместе взятых. То есть на каждых 20 жителей приходилось по одной торговой точке. Более высокой степени коммерческого сервиса не было ни в одном сибирском городе.
Не были лишены предпринимательской жилки и люди государственные. Полезная идея иркутского генерал-губернатора графа Алексея Павловича Игнатьева (1842-1906) развить в местных тюрьмах собственное производство позволила арестантам не только трудиться на пользу обществу, но и зарабатывать деньги в свой карман. Народная молва прославила сей факт на всю Россию.
Труд заключенных использовали во все времена. Губернский город Иркутск в этом отношении не был исключением. Еще в 1885 году граф Игнатьев, назначенный в должность иркутского генерал-губернатора, первым делом отдал распоряжение начальству местной тюрьмы немедленно предоставить городу 100 арестантов для ремонта иркутских мостовых. Часть доходов от арестантских работ должна была пойти в пользу тюрьмы, другая часть - в казну.
То распоряжение нового генерал-губернатора имело далеко идущие последствия.
ПОЛЕЗНЫЕ РЕКОМЕНДАЦИИ ГРАФА
Посетив иркутский тюремный замок, граф Игнатьев признал его "грязным и переполненным, воздух невыносимым, вообще все в самом непривлекательном виде". Поэтому часть средств, которые предполагалось выручить от арестантских работ, высокий чиновник рекомендовал направить в первую очередь на благоустройство тюрьмы. А также признавалось "весьма полезным открытие мастерских при тюрьме", что тоже должно было способствовать увеличению средств тюремного замка.
Указания губернского начальства упали на благодатную почву. В конце XIX века в иркутской тюрьме открылись столярная, кузнечная, переплетная, сапожная, швейная мастерские. Необходимое оборудование устанавливали прямо в камерах. В тюрьме работали как по заказам городского самоуправления, так и частных лиц. Сами арестанты за выполненную работу получали небольшое денежное вознаграждение.
МАСТЕРСКИЕ ВМЕСТО КАМЕР
С большим энтузиазмом взялись за развитие собственного производства и в другой тюрьме Иркутской губернии - Александровском централе. С этой целью тюремная администрация даже пожертвовала сразу двумя этажами правого крыла здания тюрьмы, где разместился целый ряд мастерских. Однако все мастерские разместить в камерах не удалось, поэтому часть оборудования оставили прямо в коридорах. В камерах были сапожная, слесарная, кузнечная, портняжная, переплетная мастерские. В коридоре первого этажа оборудовали столярную мастерскую и сушильню древесных материалов, на втором этаже в коридоре установили 170 швейных машин.
В Александровском централе выполняли заказы интендантского ведомства на изготовление арестантского белья и обуви, надзирательского обмундирования для тюрем Иркутской губернии, Якутской области, партий ссыльнокаторжных на Амурской железной дороге. В 1911 году каторжная тюрьма получила большой заказ Управления Забайкальской железной дороги на пошив матрацев для вагонов. В том же году в тюремной столярной мастерской выполнили заказ Иркутского городского самоуправления на изготовление мебели для учебных заведений.
В эти же годы в централе опять возникла проблема расширения производственных площадей, о чем сообщалось в отчетах: "Все отделение мастерских, как камеры, так и коридоры, сильно переполнены рабочими и совершенно заставлены машинами, станками и материалами для работ и изделиями".
Аналогичную проблему в первое десятилетие ХХ века испытывали и в иркутской губернской тюрьме. За долгие годы пребывания в заточении многие арестанты достигали такого совершенства в ремеслах, что становились лучшими мастеровыми в городе. В тюрьму поступало все больше заказов на столярные, сапожные, пошивочные работы. А это требовало неизбежного расширения арестантских мастерских.
РАСШИРЕНИЕ ПРОИЗВОДСТВА: СТРОИТЕЛЬСТВО И ДОБЫЧА УГЛЯ
Помимо развития собственного производства, тюремное начальство практиковало передачу заключенных в наем. Причем, не только на фабрики и заводы, находившиеся в ведении казны, но и частным лицам на условиях подряда. В одном из отчетов тех лет указывалось, что "арестантов разных категорий из Александровского централа направляли в Николаевский железоделательный завод, перешедший во владение потомственного почетного гражданина С. Мамонтова".
Однако чаще всего арестантов привлекали на строительство железных дорог и добычу угля. В 1909 году силами арестантов были начаты работы по возведению 2-й железнодорожной колеи на участке Иркутск-Белая. В том же году тюремное ведомство арендовало сроком на 10 лет Бархатовские копи с обязательством поставлять каменный уголь на Усольский солеваренный завод и Сибирскую железную дорогу. Спустя два года из арестантов была сформирована специальная бригада по строительству 2-й колеи Забайкальской железной дороги на Кругобайкальском участке.
На Бархатовские копи были направлены сразу 300 арестантов. В отчете тюремное начальство докладывало, что "бараки и другие помещения, занятые каторжными, окружены оградой из крепежного леса, поверх которой протянуто несколько рядов колючей проволоки, по углам для часовых устроены вышки, вход в штольни сделан прямо с этого тюремного двора, чем, при добросовестном надзоре, предупреждается всякая возможность побегов".
Надзорные меры принимались и на железнодорожных работах. Каторжные жили во временных бараках, рядом с которыми сооружались вышки для часовых. Рабочий день составлял 7 часов зимой и 14 часов летом. В ходе работ за арестантами наблюдали надзиратели. Особенный надзор осуществлялся на Кругобайкальской дороге, где "работы производились преимущественно на скальном грунте и самое свойство работ заключалось преимущественно во взрывании пород динамитом".
Казенные одежда и обувь арестантов, работавших "вахтовым" методом, не выдерживали никаких сроков носки. Новую одежду и обувь приобретали за счет заработанных арестантами денег. Часть суммы выплачивали самим заключенным. При всех арестантских бригадах были артельные лавки, где продавались "самые необходимые, дозволенные предметы": хлеб, сахар, колбаса, почтовые марки, бумага. Этими лавками пользовались не только арестанты, но и чины администрации и надзора.
АВТОМОБИЛЬ ДЛЯ ЦЕНТРАЛА
Осенью 1910 года при Александровской центральной каторжной тюрьме было открыто особое отделение мастерских по изготовлению сувениров, представлявших собой "небольшие красивые шкатулки с рисунками, выполненными по дереву, художественные открытки, сделанные от руки, мелкие письменные принадлежности и приборы, шифоньерки, подставки". С целью реализации сувенирной продукции администрация тюрьмы в начале 1911 года заключила "особое условие с одним из магазинов, находящихся на главной улице города Иркутска, по продаже на комиссионных началах поделок арестантов".
Однако с расширением производства в централе столкнулись с проблемой доставки готовой продукции в торговые точки, располагавшиеся в Иркутске, а также непосредственно заказчикам изделий тюремных мастеровых. В отчетах начала ХХ века отмечалось, что при поступлении срочных заказов тюремный обоз уже не справлялся со своей задачей, и тогда приходилось нанимать частных извозчиков с достаточно высокой платой - от 18 до 25 копеек за пуд.
Неудобства, связанные с гужевой доставкой товаров, послужили основанием для возбуждения в 1912 году ходатайства о приобретении для тюрьмы автомобиля. Несмотря на то, что в те годы иметь автомобиль мог позволить себе далеко не каждый завод или фабрика, средства изысканы были. И вскоре изделия арестантов стали возить в Иркутск на грузовой машине.
СПРАВКА "КАПИТАЛИСТА":
Александровский централ - центральная каторжная тюрьма в селе Александровском в 76 км от Иркутска. Построена в 1873 году. С 1891 использовалась для содержания политзаключенных. С 1904 - военный госпиталь, с 1906 - вновь тюрьма.
С 1889 года при Александровском ценрале существовала пересыльная тюрьма, через которую прошли Феликс Дзержинский (1902), Михаил Фрунзе (1914), Георгий Орджоникидзе (1915-16). В феврале 1917 все политзаключенные были освобождены, а затем по амнистии Временного правительства освободили и большинство уголовников. В 1918-19 в централе помещался колчаковский концлагерь с особо жёстким режимом, который в январе 1920 был захвачен партизанами.
В начале 1920-х годов - концлагерь, затем (до 1950-х гг.) тюремный изолятор. В 1956 году за ворота Александровского централа вышла последняя партия заключенных - японские военнопленные. С этого времени корпуса централа переданы областной психоневрологической больнице N3.
ЗЕКАМ ЗАВИДОВАЛИ ДАЖЕ КРЕСТЬЯНЕ
Своеобразная революция тюремного перевоспитания преступников произошла в 80-е годы XIX столетия, когда начальником Александровского централа стал Сипягин. Чуть позже его произвели в должность иркутского тюремного инспектора, а на его место пришел Лясотович, продолживший и развивший политику своего предшественника.
С появлением в Александровской тюрьме этих двух либералов ее каторжный режим коренным образом изменился: вместо системы, основанной главным образом на том, чтобы карать преступников, появилась тенденция к их исправлению гуманным путем.
Розги, кандалы и даже карцеры исчезли. Начальство сделало все возможное, чтобы организовать работы, в которых арестанты были бы заинтересованы. Возник целый ряд мастерских, прибыль с которых шла на улучшение положения арестантов, а третья часть заработка копилась, записывалась на их счет и выдавалась по отбытию наказания. В санитарном и гигиеническом отношении тюрьма превратилась в образцовое учреждение. Пища и одежда арестантов были таковы, что им завидовали даже крестьяне. Открылась школа, проводились разные собеседования, собственными силами устроили театр, на сцене которого выступали арестанты и оркестр. Дирижером стал сам начальник тюрьмы.
Об Александровском централе стали говорить, писать целые трактаты. Посмотреть на него приезжали иностранцы, не скрывавшие своего удивления невиданными порядками. Слава о централе разнеслась далеко за пределы России. Правительство гордилось тюрьмой, охотно давало пропуски в нее и не обращало внимания на проправительственные газеты, кричавшие, что в селе Александровском не каторжная тюрьма, а отель первого разряда. Ценрал превратился в гордость российского тюремного ведомства, и на него всегда ссылались, когда кто-то ругал русские каторжные порядки.
Результаты такого подхода к делу в тюрьме не замедлили сказаться: процент исправляющихся значительно повысился, побеги совершенно прекратились. Большие партии арестантов отправлялись на постройку Сибирской железной дороги без всякого конвоя, всего с одним-двумя надзирателями.
Подобная идиллия продержалась до весны 1902 года, пока в пересыльную тюрьму при Александровском централе по этапу не прибыл Феликс Дзержинский.
Его присутствие называют злым роком. Железный Феликс поднял восстание политических, на три дня захватив власть в тюрьме. После того, как власти сумели миром убедить восставших сдаться, Дзержинского отправили к месту ссылки в Вилюйск, а Александровский централ из образцовой каторжной тюрьмы стал стремительно превращаться в заштатную российскую. (Газета "Копейка", февраль 2004 г.)
- Число просмотров: 2831